Где находятся истоки Древней Руси?
«Откуда есть, пошла Русская земля?»
Точного ответа на этот вопрос до сих пор нет, а точек зрения существует достаточно много. Это же касается и времени появления и славян, как самостоятельного этноса, и Руси, как государства, на исторической арене.
Мы предлагаем читателю посмотреть на славянскую историю несколько с другой стороны. Если считать, что корни славянского этноса продуктивнее всего искать с помощью археологических данных, то вопрос о славянской прародине становится более ясным. Зато на передний план выступает другой вопрос: как получилось, что небольшой, сравнительно поздно зародившийся в контактной зоне и вечно затираемый своими соседями этнос, едва не уничтоженный в эпоху Великого переселения народов, вдруг оказался доминирующим на огромной территории и начал играть активнейшую роль в мировой истории на всем ее дальнейшем протяжении? Главная славянская загадка состоит именно в этом.
Археология, и именно она, поможет нам с этой загадкой разобраться. Вернемся на территорию Пшеворской и Черняховской культур, во время, следующее после гуннского погрома. Картина очень грустная, всё разгромлено и разрушено. Но не безнадежно, вот что важно!
На севере лесостепной и в лесной зонах жизнь продолжается. Правда, она достаточно убога по сравнению с догуннским временем. Но самое-то главное, на что нужно обратить особое внимание: те осколки, обломки предыдущих культур, из которых к VI веку оформятся достаточно устойчивые последующие – это тихие, скромные земледельцы. И если считать что подквадратные полуземлянки со срубными или плетено-мазаными стенами, двускатной соломенной крышей, обмазанной глиной, с глиняными очагами или печками в углу – это этнический признак славян, то именно они и остались почти нетронутыми после гуннского погрома! Именно их в первую очередь видят археологи в качестве основной части населения в огромном ареале культур, к IX веку ставшими собственно средневековыми славянскими!
Так, спрашивается, почему именно они выжили во времена гуннского погрома? Они выжили потому, что оказались вне зоны интересов захватчиков. Их незачем было грабить, поскольку у них почти нечего было взять кочевнику. Ну, разве что, скот порезать или угнать. Гнать их на рынок рабов – некуда: у самих гуннов этого рынка не было, а до европейских рынков они еще не добрались, да и не за тем они шли в Европу. Самим захватчикам крестьянин-земледелец не был нужен – они были кочевниками. Скорее, они захватили бы ремесленника, и наверняка захватывали. В итоге славянин-крестьянин, хоть и обобранный, и, возможно, побитый, остался жив, а именно это и главное!
А дальше вот что еще важно понять. Оседлый земледелец-скотовод, причем любой этнической принадлежности, поразительно живуч потому, что он хозяйственно самодостаточен. Если у него останется хотя бы пару мешков зерна – он выживет. Единственное, что его может подкосить – это устойчивый неурожайный период года в два или три, или беспардонный регулярный грабеж. Все же, что ему необходимо для хозяйства, он в конечном счете сделает себе сам. Особенно, если уцелела семья и хоть какой-то соседский коллектив.
Именно так и оказалось после гуннского погрома. Вся эта кочевая масса – гунны, аланы, угры – и побитая или вытолкнутая со своих мест воинская масса готов и прочих людей, в том числе и часть славян, конечно, двинулась дальше в Европу. В степях Причерноморья остались только гунны-акациры А в северной лесостепи и в лесу остались те, кто вроде бы никому не был нужен.
И, что называется, слава Богу! Это население, сильно опростившееся, лишившееся пополнения своего хозяйственного инвентаря, керамики и всего прочего, быстро сумело наладить изготовление всего необходимого само. Археологи отмечают, что все то, чем они пользуются в быту, кустарно, примитивно, но вполне жизнеспособно. И в этих условиях вся эта масса «бедных крестьян» начала активно «плодиться-размножаться» и в силу этого активно расползаться по Европе во всех направлениях. И в результате к VII веку славяне заняли пространства, площадь которых сопоставима разве что с площадью занятой кельтами в период их активной экспансии, или с площадью сармат-кочевников в период их расцвета.
Особенно хорошо это видно, если совместить данные тогдашних письменных источников, которые приводят наименования – правда, не всегда понятно, самоназвания это или нет – массы славянских племен в Южной и Центральной Европе, и данные археологии того периода, которые выявляют славянские культуры в регионах, не попавших в сферу внимания историков того времени. Так вот, сведение воедино всей этой информации показывает нам, что славяне жили:
• на севере Европы – от Эльбы на западе до районов озера Ильмень на востоке, то есть от своей исходной юны – в обе стороны, на западе тесня германцев, на востоке – балтов;
• в средней полосе Европы (условно говоря – в лесостепной полосе, на востоке переходящей в южную лесную) – от бассейна Среднего Дуная на западе до бассейна Ссверского Донца, и далее, отдельными большими очагами, в верхнем Подонье, в бассейне Оки и даже в Среднем Поволжье – на востоке; то есть они везде активно проникали в чуждую этническую среду и плотно там приживались в «режиме взаимоассимиляции»;
• на юге Европы – от Балканского полуострова вплоть до его юга – Пелопоннеса, через Нижнее Подунавье, вплоть до Черноморского побережья – на востоке.
Часть славян вместе с гуннами, аланами, готами в Подунавье с востока на запад – это «черняховцы», которые анты и готы А часть – «пшеворцы», то есть «склавины» латиноязычных авторов – перевалила Карпаты с севера на юг и тоже осела на Среднем Дунае.
На севере Европы эта эпоха совпадает с сильным похолоданием и увлажнением климата, продолжавшимися с конца IV по начало VI века, что было замечено по всей Европе, но особенно задело ее север. Низины северных европейских рек были сильно подтоплены и огромными паводками, и поднятием грунтовых вод. Именно этим можно объяснить бурные миграции североевропейского населения. Часть германского и славянского населения низовьев Эльбы, Одера, Вислы мигрировала на юг, на более высокие и сухие места, вызывая цепную реакцию подвижек обитателей Прикарпатья еще южнее. Часть же славянского населения двигалась на восток, в лесную зону Восточной Прибалтики, издревле заселенную балтами, а еще восточнее – финнами.
Причем мигранты старались двигаться и селиться на высоких местах – на бывших моренных грядах, оставленных последним оледенением. Именно так, возникла в балтской среде большая группа славянского населения в районе озера Ильмень, оставившая в этом регионе первую славянскую археологическую культуру длинных курганов. Из нее в последующие века выросла северорусская народность – Новгородско-Псковская Русь. Конечно, не из нее одной: приток населения с запада продолжался, какие-то группы славян подходили и с юга – все это археологически зафиксировано. Так же, впрочем, как и ассимиляция местных балтских и финских культур в славянской культуре.
На юге и в центральной полосе Европы происходили следующие процессы которые нашли убедительное археологическое подтверждение:
Во-первых, в последующие за гуннским нашествием века происходил мощный наплыв на центральноевропейские, придунайские и балканские земли народов самых различных этнических корней. Наиболее массовые участники этих процессов – германцы, славяне. Этническая карта Европы продолжала перекраиваться, государственная – тоже. В итоге Западная Римская империя превратилась в ряд готских королевств, которые впоследствии тоже погибли. Славянский компонент в них тоже присутствует. В частности, до сих пор нельзя считать твердо доказанным, что знаменитые вандалы,разгромившие Рим и прорвавшиеся даже в Северную Африку – германцы, а не «огерманенные» славяне – венеды. Такое мнение высказывал средневековый автор Мауро Орбини, опираясь на более ранних авторов.
Во-вторых, происходил не менее бурный процесс прорыва и оседания новых этносов на Балканский полуостров, вплоть до самого его юга, то есть на территорию Восточной Римской империи. Любопытным тут является то обстоятельство, что это не привело к крушению государства! Византия так и осталась Византией, со всей своей государственной структурой. Вторгшиеся же народы – богатая смесь нескольких славянских племен, входивших в антский союз с аварами – постепенно оседая на землях империи и «ославянивая» язык местного населения, быстро втягивались в эту структуру и имперскую культуру. Многие исследователи считают, что этноним Анты, так называли славян в то время происходит из тюркских языков и его значение – «товарищ», «союзник». В таком случае нужно предположить, что он дан гуннами своим союзникам в борьбе с готами.
В-третьих, происходили еще и многочисленные перемещения народов «по вертикали», то есть по оси «север – юг». В результате какие-то германские племена вторгались в Южную Европу, какие-то, наоборот, уходили на север. И все это, естественно, задевало и славянские народы, то заставляя их перемещаться по этой же оси, то сдвигаться по широте. В общем, до наступления какого-то этнического равновесия и уж подавно – образования устойчивых государств, известных нам по истории средневековой Европы, было еще далеко. Лишь к IX веку можно будет говорить о славянских государствах Южной Европы, как о чем-то состоявшемся.
В-четвертых, на «развалинах» Пшеворской и Черняховской культур удивительно быстро, за какие-то полтора века, выросли мощные и территориально крупные культурные общности – раннесредневековые славянские, непосредственно давшие начало всем известным славянским народам развитого средневековья, то есть письменного периода истории Восточной Европы. На наш взгляд, именно они и позволяют разгадать главную славянскую загадку, о которой мы говорили выше. Потому что эта территория, разоренная гуннским нашествием, в последующее столетие не пополнялась пришлым населением извне, что подтверждается археологически. Оно росло только за счет собственных ресурсов, за счет прироста собственного населения – тех бедных, никому – на их счастье! – ненужных крестьян, которые остались здесь после гуннского погрома! На месте бывшей Пшеворской культуры образовалось население будущих Чехии, Словакии, Польши, отчасти – Западной Украины и Белоруссии. На месте Черняховской культуры образовалось население Молдавии, южной и восточной Украины.
Любопытный и, пожалуй, загадочный момент связан с ассимиляцией. Дело в том, что финские культуры (мордва) лесной полосы на Верхневолжье и в окском бассейне хорошо известны, благо хронологически они везде предшествуют, а иногда археологически и прямо «подстилают» раннерусские памятники. Так вот, до прихода сюда славянского населения люди этих культур – природные охотники-рыболовы и отчасти примитивные земледельцы – жили в основном на укрепленных городищах и на мелких стоянках. А с приходом абсолютно этнически и хозяйственно чуждого им славянского народа жизнь в этих городищах прекратилась. Смешанное население начало жить в открытых селениях довольно крупных размеров и заниматься земледелием и скотоводством, не забывая, впрочем, и охоту с рыбалкой. И ничего страшного, никто никого не грабил, не убивал, все были при деле!
Все это смешанное население и есть становление будущего русского народа, великороссов. Великороссов, которые через тысячу с небольшим лет начнут селиться на Аляске и Калифорнии, заселив, таким образом, огромные пространства от Европы до Америки. Не одному народу в истории человечества такое и не снилось.
