Само совершенство: сабля конца XVI века, найденная в Сочи
Предисловие.
В августе — декабре 2013 года археологи исследовали группу из 21 кургана, расположенную в Лазаревском районе Сочи. В одном из них было обнаружено погребение взрослого мужчины (возраст 45 — 55 лет), с которым было захоронено довольно большое количество разных предметов. К сожалению, установить «национальную принадлежность» останков не удалось (из «особых примет» специалисты отметили только сросшийся перелом большой берцовой кости в нижней трети), но обнаруженные с ними предметы позволяют датировать погребение концом XVI — началом XVII века. Состав погребения и некоторые его детали (наличие оружия (сабли и кинжала), а также наконечник стрелы, обнаруженный над правой берцовой костью) позволили предположить, что мужчина был воином и принадлежал к элите оставившег могильник народа. Однако особый интерес с точки зрения оружиеведения вызывает хорошо сохранившаяся сабля в ножнах, которая была положена слева от погребенного.
Общая информация о погребении и сабле, а также фотографии и прорисовки оружия были размещены в статье А. Дедюлькинина и А. Курмановского «Воинское погребение из кургана 14 могильника Черноморка 2», опубликованной в сборнике «Военная археология» № 4 за 2018 год
Сабля в раскопе.
Общая информация.
Клинок сабли был однолезвийным, довольно заметно изогнутым с двулезвийной елманью. Поперечный профиль клинка в районе сильной части имел форму треугольника, а в районе елмани — линзы. Изгиб начинался в конце второй трети клинка, ближе к точке удара. При этом клинок заметно расширялся к елмани и потом плавно сужался к острию, которое было тесачного типа. На плоскостях клинка у обуха имелись пять узких долов (доликов), четыре верхних из которых заканчивались у елмани, а пятый доходил почти до острия. В целом клинок относительно короткий (75,5 см), сравнительно широкий (3,45 см у гарды)и сильно изогнутый (кривизна 5,5 см), ширина елмани у ее начала 3,55 см.
Почищенная сабля.
Эфес сабли состоял из гарды, образованной крестом с перекрестьем, черена, выполненного из дерева и обтянутого мелкозернистой кожей и навершия в форме колпачка. При этом верхняя часть рукояти сабли имела заметный наклон к лезвию клинка. Гарда изготовлена из медного сплава. Концы крестовины расширены и плоско срезаны. Имеют ромбическое сечение. Черен смонитрован всадным способом и закреплен тремя заклепками. Верхняя часть перекрестья гарды прикреплена к рукояти двумя гвоздиками. Навершие изготовлено из листа из медного сплава, в виде восьмигранного колпачка и закреплено на рукояти тремя гвоздиками. «Крышка» изготовлена отдельной деталью.
Боевой конец, эфес и навершие сабли.
Ножны были изготовлены из дерева ивы и обтянуты берестой (вполне встречающийся способ). Прибор ножен изготовлен из из медного сплава, состоит из двух обоймиц и наконечника.
Общая длина оружия 87,5 см, длина клинка 75,5 см, ширина у рукояти 3,45 см, ширина в начале елмани 3,55 см, толщина у рукояти 0,65 см, длина елмани 8,5 см. Длина крестовины 13,5 см.
По совокупности признаков сабля была отнесена специалистами к группе т.н. позднесредневековых северокавказских сабель, датируемой XVI — XVII веками.
Впрочем, меня она заинтересовала не этим.
Прорисовка оружия.
Само совершенство.
Сабля представляет собой прекрасный образец длинноклинкового оружия, весьма хорошо приспособленного как для рубки, так и для уколов. Отдельных слов похвалы заслуживает геометрия клинка, в которой основная его масса смещена к «рабочей» части — боевому концу, причем наибольшая ее часть сосредоточена в точке удара.
Впрочем, такое смещение массы к боевому концу вряд ли заметно отразилось на управляемости оружия — сабля в целом довольно небольшая, и ее вес должен быть вполне «вменяем» для привычной руки (думается, в пределах 800 г.).
Отметить следует и поперечный профиль клинка, меняющийся от треугольника в сильной части, что в целом приемлемо для парирования ударов оружия противника, к линзе в слабой части, что весьма эффективно для выполнения рубящих атак.
Весьма удачно выведены и долики: облегчая в целом клинок, они, однако, расположены в средней его части, тем самым не только корректируя баланс оружия, но и не уменьшая его надежности и веса там, где это необходимее всего.
Наклон рукояти обеспечивал не только «ведущие» качества клинка, о которых заговорили европейцы в середине XIX века, но и допускал уколы острием.
В целом ее форма позволяет говорить о том, что это замечательно эффективное оружие, вобравшее в себя опыт предшествовавших образцов восточных сабель и сделанное на рубеже XVI — XVII веков, было как минимум на порядок лучше любой европейской сабли, которыми вооружалась легкая кавалерия Европы во второй половине XVIII века. Функциональное совершенство сабель этого типа так и не было до конца понято европейцами.
