Тьмутаракань — родина русского казачества. Часть 2
Теория происхождения казачества глазами казацких историков
Часть 1 (начало)
Около 860 года византийский император Михаил III поручил составить славянскую азбуку и перевести на славянский язык богослужебные книги. По биографическим данным, Кирилл (Константин Философ, 827–869 гг.) отправился в Казарию и, проповедуя там христианство, изучал местные славянские диалекты. Очевидно, в результате проповеди этого посланника Византии среди приазовских казаровцев окончательно восторжествовала Новая Вера. По его ходатайству хакан разрешил восстановить в Земле Касак на Тамани епископскую кафедру. «Отныне казары императору суть друзи и приатели», – писал он Михаилу.
Чешский профессор Францишек Прикрыл сообщает в биографии братьев Кирилла и Мефодия, что в архивах монастыря Хыландар на горе Афонской была обнаружена древняя хроника, по словам которой они оба посетили «Землю Донских Казаков». Историк Татищев замечает в «Истории Российской»: «В житиях Кирилла Селунского, как римских, так и наших, написано, что Кирилл первых козар Вере Христовой учил и для них буквы сложил, а потом моравам и болгарам сообсчены». Составив азбуку, братья использовали ее для переводов богослужебных книг на язык, который почему-то считается древнеболгарским, хотя с большим правом может считаться древнеказачьим языком приазовских славян.
Тмутаракань – крупный торговый порт на Таманском полуострове. Константин Багрянородный в 948 году знал его под греческим именем Таматарха. В 1792 г. сюда же пришли запорожские казаки – черкасы, потерявшие Днепровский Низ. Рядом с развалинами города Тмутаракани они построили станицу Таманскую. На памятном камне, найденном черноморскими казаками у ст. Таманской, указано точное расположение города: «В лето 6576 (1058), индикта 6 Глеб князь мерил море по леду от Тьмутороканья до Корчева 1000 и 4000». По мнению Оленина, надпись эта означает расстояние от Тамани до Керчи – 14 тыс. сажен, или 21 верста, считая сажени маховыми. В I486 г. Тмутаракань была окончательно разрушена толпами мусульман-фанатиков, истреблявших на Сев. Кавказе всех христиан.
В русских летописях с конца XI века перестают говорить о Тмутараканском княжестве. Но это опять-таки не значит, что население его бесследно исчезло. Оно не могло исчезнуть, как не исчезали и города, не исчезала и жизнь в них. Оторванное от центра, предоставленное самому себе, княжество еще теснее сблизилось с тюркскими народами, более усиленным темпом началось смешение с инородной кровью, при этом было сохранено свое славянское лицо, своя христианская религия.
Неупоминание в русских летописях о славянах Тмутараканского княжества казачьи историки объясняют тем, что под влиянием военно-политических событий, совершившихся в то время на Востоке Европы, в силу наступившего (после смерти в 1054 г. князя Ярослава) длительного периода междоусобной войны князей началась дифференциация до этого более или менее единого славянского народа; наметились и пути, по которым эти деления пойдут. Например, немного раньше «часть алан и черкас: касогов или касахов Святослав после удачного похода на Хозарию переселил на Днепр, где они вместе с прибывшими впоследствии другими тюрко-татарскими племенами, смешавшись с местным славянским населением, усвоив его язык, образовали особую народность, дав ей свое этническое имя черкасов (черные клобуки). Из этих черкасов и создалось затем поднепровское казачество с Запорожьем» (Степнев). В Восточной Руси начинается смешение с финской кровью; тюркская кровь смешивается с кровью народа Юго-Восточной Руси (Казакии); народ, который называется чигами, черкасами, кабарами (все названия тождественны), смешивается с населением Тмутаракани.
Таким образом, наступает полный разрыв между отдельными частями славяно-русов Востока Европы, и естественно, что для Северо-Восточной Руси, следовательно, и для русских летописцев Русь Юго-Восточная (Казакия) становится землей незнаваемой.
К середине XII в., около 1146 г., из степных кочевых народов постепенно и сложился союз, названный черными клобуками, сформировавший тот особый славянский народ, прямыми потомками которого являются современные казаки.
Тмутаракань стала родоначальницей современного Донского казачества, которое, в свою очередь, стало родоначальником других казачьих Войск (Сибирских, Яицких, или Уральских, Гребенских, Волжских, Терских, семейных, некрасовских), за исключением нынешних кубанских черноморцев, потомков запорожцев. Жители же центральной степной части государства, занятой половцами, отошли в лесостепь и продолжали бороться против них сообща с Русью в качестве ее федератов черных клобуков, которые получили у русов название по внешнему виду – черным войлочным шапкам. В Московском летописном своде XV века даётся положение, датированое 1152 годом: «Все Черные Клобуки уже зовутся Черкасы».
В русских летописях встречаются также имена меньших народов и племен, слывущих под общим прозвищем черных клобуков, или черкасов, совершенно очевидно, вошедших в состав народной и Казачьей. Это узы, торки и берендеи с городами Тор, Торческ, Берендичев, Берендеево; ижеславцы с городом Ижеславцем торопеи и саки с соседними городами Воинем и Саконом, ковун в Северщине, бологовцы Ю.Буге; бродники на Дону и в Приазовье, чиги с городом Чигирином и сары азманы на Донце.
Бологовцы или болоховцы — племя казачьих предков. На страницах Ипатьевской летописи появляются в 1235 г. как жители Ю. Буга. Это народ того же склада что и черные клобуки, только обосновались они по соседству с Русью несколько позднее.
Судя по названиям их городов (Деревич, Губин, Кобудь, Кудин, Городец, Божський, Дядьков), они пользовались славянской речью, но среди славянских племен, указанных летописью, их нет, а их вожди, как у торков и берендеев, «суть особнии князи». Следовательно, бологовцы не принадлежали ни к какой ветви славян Руси. Они не были также коренными жителями берегов Ю. Буга, где их обнаружил летописец. Галицко-волынский князь Даниил в 1241г. возмущался: «Почто суть вошли во землю мою, яко не вдах им». Вполне возможно, что это была группа меото-казарских славян, прорвавшихся с тревожной степи после первого нашествия татар в 1223 г. Как они называли себя сами, неизвестно.
После этого князь Даниил возненавидел их еще больше. Воспользовавшись отсутствием их воинов, бывших в походе, он напал на их поселения, «грады их огневи предаст и гребля их раскопа». Забравши «плен мног», он возвратился на свою Волынь. Но Даниилу не удалось подчинить бологовцев, так как и самому вскоре пришлось смириться перед татарами.
Процессы слияния племен в один народ ускорила постоянная опасность со стороны Азии. Северо-Кавказские и Донские степи, место длительного пребывания наших предков, находились под непрерывной угрозой нашествия свирепых азиатских орд.
Противостоять им удавалось только соединенными силами. Алания, Хазария, Черкасия и Томаторкань были результатом объединения северокавказских племен и народов. За военным сотрудничеством следовала и близость в быту, возникало кровное родство, завершалось слияние туранцев, аланов и славян в единый казачий народ, а самое имя казак сделалось синонимом отважного степного воина.
Вместе с этим долгие века сохранялась у них подвижность норманнов – отсутствие оседлой привязанности к одному месту. Родиной казаков в то время была вся широкая степь, а кочевые навыки глубоко уходили корнями в жизнь их древних предков – скифов (Губарев В.Г. Книга о казаках).
Через сто с лишним лет, а именно с 1147 г., русские летописцы снова говорят о славянском населении Тмутараканского (Томаторканского) княжества, но только называют их не славянорусами, а бродниками. Эти бродники, согласно русской летописи, старое славяно-русское население Тмутараканского княжества, живут на той же территории славяно-русов, являя собой уже сложившуюся народность, стойкую, способную на противодействие чужому влиянию, что дало им возможность и под владычеством половцев сохранить свой славянский тип, язык, свою христианскую религию. У этих бродников были свои города, церкви, существовало даже земледелие, что совершенно противоречит предположению русских историков, которые считали, что слово «бродники» происходит от слова «бродить», то есть «бродники» – бродячие люди, бездомные скитальцы, случайно забредшие на Дон.
Но о том, что бродники были тем же славянским населением Тмутараканского княжества, свидетельствует русский историк Голубовский, который пишет: «Бродники есть община, выработавшаяся из остатков подонского населения, вследствие исторических и этнографических условий, в которые это население было поставлено. Бродники жили в восточной части степи – в Подонье и по берегам Азовского моря, они исповедовали православие и участвовали в предприятиях половцев».
Посол Людовика Святого, Рубрук, о бродниках говорит следующее: «от смешения алан с русами образовался особый народ». И это еще одно подтверждение того, что бродники тоже славянорусское население Тмутараканского княжества.
Казачьи историки название бродники, установившееся за населением Тмутараканского княжества, объясняют следующим образом: «В те времена всякое славяно-русское население и его войско входило в состав того или иного русского княжества. Славяно-русское же население Тмутараканского княжества не входило ни в какое княжество, а войско его помогало и воевать с кем хотело, и в этом смысле было бродячим. Название бродников население Подонья получило по государственно-политическому признаку, а не по социально бытовому» (Быкадоров).
«Из смешения русов с тюркскими племенами образовалась новая народность – бродники. Название это, конечно, не этническое, а бытовое и профессиональное, могло быть дано потому, что, очевидно, они из войны сделали себе род ремесла, как средневековые швейцарцы или ландскнехты, и участвовали в войнах на стороне различных суверенов из-за материальных выгод – бродили от одного к другому. Возможно и другое объяснение: бродникам поручалась охрана бродов на Дону и по другим рекам» (Степнев).
